У меня ко всему прочему интернет накрылся (а я уже забыла, как мала скорость "кредита"!!), так что не знаю, когда появлюсь... Кому интересно

2
Первые признаки большого чувства
- На тебе лица нет, Диш, душа моя, - Карлин заботливо пнула ногой кресло, чтобы оно подъехало ближе к ДИшке. Они уже покинули Центр Разведки и жили в небольшом отеле на Корусканте. Пока что – просто, чтобы сменить обстановку. Все равно, все счета оплачивает Центр Разведки. – Может, тебе чего-нибудь горяченького?
- Холодненького, - попросила Дарети. – И с высоким содержанием алкоголя. Напьюсь… Последний раз в жизни.
- Тебе так плохо, дорогуша? – проворковала Карлин, наливая что-то зеленое из бутылки в граненый стакан.
- Да, мне так плохо.
- И все дела из-за… фи! Вот то ли дело Линь… Ты знаешь, что она работала на "Черное Солнце"?
- Нет, - заинтересованно подняла глаза ДИшка. Она вообще мало что знала о своих напарниках, кроме Грема, разумеется. С Гремом, как говорится, ее связывали огонь, вода и медные трубы. Мералк, конечно, тоже был тот еще типчик. Он ее совсем не помнил, тогда еще ее звали просто Рашиль, и она была намного моложе, чем сейчас. Когда-то она спасла его шкуру, и только благодаря этому он дослужился до лейтенанта. Причудливая судьба свела их вместе в Оп.Гр.№5, но он так ее и не вспомнил. Немудрено, она и сама себя в тогда с трудом узнавала в зеркале. Совсем другие были времена… А напоминать Мералку не было никакого смысла. Во-первых, она тогда сделал это исключительно из практических соображений, а, во-вторых, если бы она заикнулась о своем прошлом на пустынной планетке Йинчорр при Мералке, скоро об этом знал бы весь Центр Разведки, при Мералковом-то длинном языке.
С тех пор, как Тривен присоединил ее, а затем, опять же, по ее большой просьбе (только вживленная в нее с детства гордость не давала ей молиться на смелую предприимчивость внешне серьезного и очень правильного генерала, много раз рисковавшего своей головой, а не только нашивками на форме, чтобы сберечь ее тайну), и Грема, к Оп.Гр.№5, они вместе сделали немало пакостей повстанцам и принесли достаточно много пользы Империи, однако о личной жизни друг друга разговор никогда не заходил. Мералк, в основном, много о себе выдумывал, ходил важный и очень часто мылся, потому что говорил, что "форма настолько неудобна, что даже когда ее снимаешь, остается неприятное ощущение". О ней и Греме знали, как об участниках операции на Серене, и даже Мералку хватало мозгов молчать о том, что раньше Дарети носила фамилию Шиман, а не Ллойман. Карлин, как говорило личное дело (Дарети иногда перечитывала свое собственное личное дело, каждый раз находя там для себя что-то новое, так что верить каким-то там "личным делам" считала очень глупым), была коррелианкой, с чем порой приходилось соглашаться, но вряд ли ДИшка верила чему-то еще, кроме этого коррелианского происхождения. Пожалуй еще в идеальную стрельбу верила. И в сверхъестественную способность к проникновению во всякие неположенные места – тоже. Так случается, что в Имперской Разведке работают не столько выученные в Академии офицеры, но и те, кого наловили где придется, ориентируясь лишь на их качества. Верность Империи, конечно, на первом плане. Ну и так далее… Разведка не раз спасала задницы некоторых бедолаг, сходивших с "пути праведного", и которым путь в цивилизованную жизнь был уже заказан, которых разыскивали, вроде как Дарети. Случались в Имперской Разведке, правда, и приличные люди с хорошим прошлым.  Если верить личному делу, Карлин Бамати именно к таким и принадлежала. Ее отец был офицером флота, командовал "звездным разрушителем", и был в армии уважаемым человеком. Кроме всего прочего, он всегда хотел сына, а потому в Академии уже было "зарезервировано" местечко для Бамати-младшего. Однако Карлин все-таки никак не сходила за мальчика, а женщин в Империи не очень то любят, и служить она не хотела уж подавно. Но когда отец совершенно ей надоел, она сбежала и поступила в Имперскую Разведку.
А вот то, что касалось Линь, всегда было подернуто дымкой тайны. Линь была с Кариды, если, опять же, верить личному делу. Планета безгранично верна Империи, к тому же, на ней располагается одна из лучших военных академий. Там-то Жассин Линтау и выучилась на офицера. Она хотела служить Империи, но порядки ущемляли ее потому, что она была именно женщиной. В личных делах все это было очень мягко сглажено, но факт оставался фактом. Какой идиот первым придумал, что женщинам нельзя поручать военное дело? Ну вот, в результате какого-то прискорбного инцидента ей предложили добровольно подать в отставку. Она отказалась это делать, и ее выслали преподавать в одну из хилых военных академий куда-то на задворки. Но Линь всегда стремилась к высотам, а не к существованию в виде преподавателя военной тактики, и когда поняла, что единственный шанс сделать карьеру – это попытаться пробиться в Имперскую Разведку, она так и сделала. Генерал Тривен не имел никаких предубеждений к женскому полу, и доверил ей несколько серьезных дел. Дела Жассин Линтау быстро пошли на взлет, она неплохо шагала по служебной лестнице и возглавляла Оп.Гр.№5 (которую Мералк часто называл просто "опгрызок") по праву, хотя честолюбивый Мералк всегда претендовал на это место. В конце концов, он старше Линтау по званию. Наверное, это единственный случай в Империи – когда командиром группы является не тот, кто старше по званию, а тот, кто лучше знает свое дело. На такую формулировку Мералк всегда выдает сотню слов, однако суть дела от этого не меняется.
- Так ты не знаешь самого интересного! Думаю, Линь не рассердится, если я тебе расскажу. Дело было еще до того, как она попала к нам в Разведку, - несмотря на то, что Линь была старше их всех, ну, кроме Мералка, из-за периода службы во флоте, преподавания в академии и прочее, и прочее, она пришла в Разведку тогда, когда Карлин уже приличное время там служила. Какое-то время Карлин даже "шефствовала" над новенькой, пока новенькая не перещеголяла ее. – Ей так осточертело все, а она так рвалась к верхам, что не могла не уцепиться за одно предложение. Кто-то некто, - хмыкнула Карлин, - инкогнито ей намекнул, что мог бы помочь ей добиться определенного признания… Признай, - перескочила на другую тему Карлин, - ведь у нее есть талант совсем не к нашим приземленным делам, а к командованию. Ей в Разведке самое не то место. Все-таки в нашем флоте служат одни придурки… Ладно, это к слову, - спохватилась она, чувствуя, что ДИшка и так знает, кто и как служит во флоте, потому что она сама оттуда и свалилась на голову генерала Тривена. – Ну так вот. Главное, что заинтересовало нашу Жассин, это то, что тут совершенно не при чем была постель…
- Это кто тут обсуждает мою постель? – появление Линь, как всегда, было бесшумным.
- Я тут рассказываю, как ты общалась с одними нехорошими людьми…
- Вот ведь нравится перемывать чужие косточки, пока человек занимается делами! – сердито заворчала Линтау.
- Я случайно выяснила, что Диша совсем не знает, что ты у нас имела знакомство с "Черным Солнцем"! Я просто стремилась заполнить зияющие пробелы в ее знаниях!
- А она изъявила желание?
- Конечно, командир! – вмешалась Дарети. – Получается, что не только у меня темное прошлое!
- Ах, только постель-то тут причем, Карлин? Зачем ты позоришь меня в глазах подчиненных?
- По-моему, после Мералка тебя уже некому позорить…
- Эх, вот засадить бы вас на пару суток в карцер, - мечтательно проговорила Линь. – Обеих.
- Ну ладно тебе, дорогуша капитан, душка, - засмеялась Карлин. – Мы же – достояние Империи. Без нас тут все к ситхам развалится!
- Без тебя – особенно. Империя не переживет такой потери.
- Погодите, девчонки, что-то вы все не в тему, - взмахнула Дарети обеими руками. – Мне тут рассказывали такую интересную историю, а тут пришла командир и давай всех строить!
- А ты сама-то толком расскажешь чего? – потребовала Линь. – Хороший повод. Мы сидим тут и ждем, когда Мералк закончит носиться, высунув язык, по Корусканту, а Грем перестанет нырять из реальности в виртуалку и обратно… Кто-нибудь хоть раз видел его программы в действии?
- Я, - мрачно отозвалась Дарети. – Они очень хорошо действовали. Но тогда была такая ситуация, что о нем все позабыли. Вспомнили почему-то только обо мне. А бедняга Грем так старался…
- Это про Серену?
- Это грустная история про то, как повстанцам так и не удалось заграбастать наш "звездный разрушитель", про то, как я впервые села за штурвал "костыля", и вообще, это душещипательный рассказ. Я не буду начинать эту тему, тема неприятная.
- Ага, а мое прошлое перебирать можно?
- Ну, так ты – командир. Твое всегда можно. Закон Вселенной. А Грем, кстати, сейчас какие-то бесполезные программки делает. Виртуальная реальность и прочая чушь. Никакой пользы. Такой талант пропадает – а мог бы хорошо послужить Империи.
- Он и служит. Если бы не он, нас бы, дорогуши, доставал бы какой-нибудь редкостный зануда, ледоруб вроде Никчона. Этот тип вечно где-то "не здесь".
- Грем тоже "не здесь", сама знаешь. Так ты видела его виртуалки, Диша?
- Однажды я случайно взяла его шлем. Была какая-то забавная вещь… Очень качественно сделанная. Ему бы учебные программы на виртуалке писать – только сюжет у него никудышный. Я, помнится, была повстанцем, и мне надо было громить штурмовиков. Штурмовиков было очень много, - Дарети улыбнулась. – И они были на редкость тупые. Лезли прямо под выстрелы.
- Как непатриотично со стороны Грема.
- А никто и не говорил, что он – большой патриот.
- Ну да, он скорее уж большой поклонник Дарта Вейдера…
- Хватит уже о Дарте Вейдере! – громко воскликнула Дарети, причем, так громко, что обе ее напарницы удивленно посмотрели на нее.
- Кто-нибудь тебе говорил, что от ненависти до любви – один шаг? – вкрадчиво спросила Карлин.
- С-ситх! – зашипела ДИшка.
- Именно! – восхищенно заявила Карлин. – Именно ситх, душечка!
- Как ты меня достала! – вскричала Дарети, вскакивая, одновременно переворачивая кресло. Кресло неуловимым маневром развернулось и полетело прямо на Карлин. Командир, растерявшись, сначала пялилась на Дарети, но потом успела схватить опешившую Бамати за шкирку и выловить из-под кресла. Кресло разбило стекло и полетело куда-то вниз. Мгновенно стало холодно.
- Что это еще такое?! – возмущенно воскликнула Линь. – Сейчас вас обеих выкину в это же самое окно! Чтобы больше никаких подобных штук, ясно? Я ясно выражаюсь?!
- Конечно, командир! – пискнула Карлин. – Командир, дорогуша, отпусти мой воротник… Я еще жить хочу, а ты меня задушишь!
- Дарети, я что-то не расслышала, что ты мне ответила, - не торопилась выполнять просьбу Карлин Линь.
- Прости, Карлин. Просто не стоит меня трогать, - Дарети не обратила никакого внимания на требование Линь.
- Это я уже поняла, - Карлин осторожно высвободилась из-под руки Линтау. – Как ты так швырнула кресло? – мгновенно с любопытством поинтересовалась она. – Это ты Силой?
- Это я руками, - вздохнула Дарети. Ей приходилось и потяжелее вещи ворошить собственными руками, безо всякой там Силы. Сила была второстепенной в ее жизни – по крайней мере, с некоторых пор. Она просто была. В одном случае, Дарт Вейдер все равно это знал. В другом – он это не знал, и ей не пришло бы в голову, здесь, на Корусканте, махаться Силой.
- Ух ты! – восхитилась Карлин. – А как это? Я и не заметила ничего!
- Это я не целилась, - ядовито заметила ДИшка.
- Фи, какая ты злая, Диша! – поморщилась Карлин.
- А обо мне вы уже забыли, да? – вздохнула Линь. – Иногда, глядя на вас, я не верю, что мне хватило бы терпения управлять кораблем, если бы он у меня был.
- Ну вот видишь, как замечательно! Тебе не надо и думать об этом… Меньше волнуйся по поводу навсегда утерянной мечты стать Гранд адмиралом.
- Надо позвать служащих. Пускай дадут нам другой номер.
- А генерал Тривен опять будет платить за испорченное имущество…
- Это уже твоя вина, Дарети.
- Виновата, командир. Позвольте отбыть в заключение стандартных неделек так на пять? – с надеждой спросила ДИшка.
- Сиди здесь, не рыпайся! – отреагировала Линь. – В наказание ты никогда не узнаешь, что за дела были у меня с "Черным Солнцем".
- Бе-бе-бе, - передразнила Дарети.
Что ж, если она невзлюбила Вейдера уже давно, то Ксизора ненавидит уже сейчас. Из-за этого фаллиена ее спокойная жизнь, разбавляемая полетами пострелять повстанцев да скучными заданиями, связанными с различными видами слежки, пошла к ситхам.

- И что теперь у нас? – ресторан в гостинице был весьма приличный. Они сидели за столиком: Дарети, Карлин, Жассин и подоспевший недавно Грем. Благодаря очень хорошей системе, создававшей вокруг столика поле, чтобы никто не подслушивал, они спокойно говорили вслух. Грем возбужденно поедал заказанный обед и с набитым ртом отвечал на вопросы болтливой Карлин. ДИшка помалкивала, Линь изредка вставляла пару слов, но тоже в основном слушала.
- Теперь мы будем много думать, - Грем залпом выпил содержимое стакана. – Вы, Бамати, совершенно не представляете, с чем пришлось столкнуться лейтенанту Мералку! – как самый младший и, по выражению Линь, "самый бесполезный", Грем всегда был по возможности вежлив, называл всех на "вы", и вообще, производил впечатление наивного бедняги, которого все вечно обижают. Поэтому он всегда говорил быстро, желая рассказать как можно больше, чтобы показаться предельно полезным. Обычно за подобное рвение он удостаивался похвалы Линтау, и ходил потом красный от смущения несколько дней. Дарети иногда вспоминала те дни, когда думала посвятить Грема в свою тайну. Она была рада, что этого не сделала. Грема действительно слишком легко обвести вокруг пальца. – Но он узнал много чего, что мне очень помогло.
- Тебе?
- Ну да, конечно! Благодаря Лорду Вейдеру, не пришлось долго искать, откуда придется начинать охоту на Ксизора… Идеальнее всего – Менараи.
- Попробую угадать, - перебила Дарети. – Большой бордель.
- Фи, какого ты мнения о Темном Принце! – поморщилась Карлин. – Даже мне известно, что Менараи – это самый дорогой ресторан на Корусканте.
- Да, я была и остаюсь уверена в том, что все те, кто имеют положение, равное Ксизору – сволочи еще те.
- Это рисует тебя не с лучшей стороны, дорогуша. Надо уважать власть имущих.
- Стрелять надо власть имущих, - возразила ДИшка. – Из АТВ. И потом, он же фаллиен. Они падки на всяких очаровательных девушек.
- На богатых, образованных, очаровательных девушек, - поправила Карлин. – Чуешь разницу?
- Простите, - робко вмешался Грем. – Можно я продолжу?
- Продолжай, лапочка. Диша у нас такая необразованная, просто серость!
Грем вспыхнул от "лапочки" и пошел белыми пятнами. Дарети сокрушенно вздохнула. Еще бы она не знала, что такое Менараи! Монумент-Парк, единственный не закрытый куполом горный пик Корусканта, вот где находился ресторан Менараи. Ресторан для богачей.
- Ну, я решил, что окучивать этого Ксизора надо именно с этого места.
- С борделя? – впервые подала голос Линь.
- С Менараи, - промямлил Грем.
- Смелее, малыш, - поторопила Карлин. – Я даже начинаю понимать твой план. Ты сам его придумал?
- Вообще-то, мне кое-что подсказал лейтенант Мералк…
- Я категорически отказываюсь уже заранее! – воскликнула Линтау. – Все, что предлагает лейтенант Мералк, хуже, чем попасть в Мос-Айсли служить на таможню.
- А я хочу послушать! – заявила Карлин. – Продолжай, Грем, душечка.
- Ну… Так вот, мы с лейтенантом Мералком подумали… Лучший способ попытаться узнать что-то у Ксизора – втереться в доверие к этому самому Ксизору. В конце концов, Темный Принц – не только деловой человек, но и большой сердцеед.
- Хочешь принести кого-то из нас ему в жертву?
- Ну… Вроде того, - согласился Грем.
- Знаешь, Дарети, сволочи – не власть имущие, а всякие там лейтенанты Мералки.  Очень подло предлагать нам идти на самоубийство. Он просто очень хочет занять мое место! Нет ничего глупее, чем попытаться выманить какую-то информацию у Ксизора, соблазнив его. Скорее уж, это он тебя соблазнит, выпытает все, что ему надо, а потом – на его усмотрение. Может, прикажет разорвать тебя на кусочки. Или предъявит претензии Лорду Вейдеру. Мол, ай-ай-ай, как вы могли так меня обидеть – послали такую нехорошую тетю, она хотела украсть мои тайны…
- Хватит тебе, Линь! Ты вгоняешь в краску бедного Грема… Гремчик, солнышко, не слушай ее. Мы не будем посылать ее к Ксизору, обойдется. Так в чем состоял ваш с Мералком план?
- Ну, разорить Разведку на обед в Менараи.
- Вау! Супер! Можно, это буду я? – воскликнула Карлин. Как она с такой легкомысленностью умудрялась все еще служить в Имперской Разведке, было страшной тайной даже для Дарети. – Говорят, оттуда такой классный вид!
- Кто говорит? – толкнула ее локтем Дарети. – Твои знакомые там бывали?
- Нет… Но я слышала! Я туда очень хочу.
- О, Вселенная, зачем ты создаешь некоторых людей, не подумав! – простонала Линь.
- Ты меня оскорбляешь, командир! – возмутилась Бамати.
- Не обращай на них внимания, Грем, - попросила Дарети. – Предположим, мы получили возможность поужинать в Менараи, причем, этот момент совпал с появлением там Ксизора. С какой радости он вдруг обратит на одну из нас внимание?
- Разве это не наша с Мералком работа? – спросил Грем. – Когда все будет готово, Ксизор непременно обратит внимание. Иначе быть не может. Это будет операция века.
- Размах уже впечатляет. Боюсь, все-таки придется выпрашивать денюжку не у генерала, а у Лорда Вейдера лично. У бедного старика Луйса нет столько кредитов. Империя еще не настолько богато спонсирует Разведку… Предположим, но ведь Ксизор такой – наиграется и бросит. Это ведь непредсказуемое существо.
- Да. Ну, придется пускаться на всякие ухищрения, но, слава Вселенной, уже не мне, - Грем улыбнулся. – Проблема в другом. В Гури.
- Гуря, - обрадовано заявила Бамати. – Гуря, знаю. Андроид.
- Репликант, - поправила Линь. – Дроид-репликант. И не Гуря, а Гури.
- Знаю, дорогуша.
- Обхитрить Гури вряд ли удастся. Это – единственная нерешенная пока проблема.
- А прихлопнуть Гури? – поинтересовалась ДИшка.
- Опять кровища, - сморщила нос Карлин. – Какая ты кровожадная, Диша.
- Кровищи не будет, она же дроид, - робко поправил Грем. – И, к тому же, очаровательная блондинка.
- Вау! И для чего она Ксизору? – многозначительно поинтересовалась Карлин.
- Телохранительница… Чип надо было просмотреть внимательнее. Ребята Вейдера корпели, собирали эту информацию, а тебя интересует только обед в Менараи, - с явным осуждением сказала Жассин.
- И сдался Повелителю Тьмы какой-то там Ксизор! – воскликнула Дарети негромко.
- Это вечные конфликты, - Грем оперся обоими локтями на стол. – Я предполагаю, что Ксизор… Он очень амбициозное… существо. Думаю, он хотел добраться до трона самого Императора, - Грем развел руками. – Ну а сейчас, если не отказался от этого, то метит на место Лорда Вейдера…
- Это ты сам все придумал? – поинтересовалась Карлин.
- Это, скорее всего, и вправду так, - кивнула Дарети. – Только не расспрашивайте меня ни о чем, но я уверена, что проблема исключительно в этом. Нам нужно бы найти подтверждения, что Ксизор имел планы на трон Империи. Это бы навеки отделило Ксизора от Императора каменной стеной. Вряд ли он позволил бы себя убить, но непременно сбежал бы. Полагаю, цель Вейдера такова.
- А откуда ты это знаешь? – вкрадчиво спросила Карлин.
- Можно я ударю ее, командир? – повернулась ДИшка к Линь.
- Только тронь, - показала Линтау кулак. – Помимо плана по соблазнению Ксизора, есть еще что-то?
- Ну… Банально: попробовать прорубиться в сеть, порыться по поводу "Черного Солнца", банально, посмотреть, не имел ли он дел с… С теми же самыми повстанцами… Собственно говоря, это будет непродуктивно.
- При Ксизоровой педантичности все будет непродуктивно, - мрачно предрекла Жассин.
- Ой, Гремчик, а мне тут ДИшка рассказала, что ты очень даже любишь повстанцев.
Глаза Грема округлились. Дарети заржала в кулак. Карлин доверительно наклонилась к Грему через стол.
- Это вы с чего взяли? – изумился он.
- Ну, мне Диша рассказывала про какую-то твою виртуальную программку…
- А-а… Про повстанцев-то? – негромко переспросил Грем. – Это я так… Просто так… Мне надоело писать все про доблестную имперскую армию,… - он вдруг покраснел еще сильнее. – Ну, в смысле, одно и то же… Сюжет неинтересный… Повторяется…
- Карлин, оставь Грема в покое! – вмешалась ДИшка. – Итак, кроме совместного детища Грема с Мералком, у нас больше ничего нет. Будем обсасывать эту тему дальше.
- Ничего из этого не выйдет.
- Надо просто основательно подготовиться, - пожала плечами ДИшка. – Дело представляется очень интересным, разве не так?
- Если уж вы вспомнили про виртуалки,… - неистово краснея, промямлил Грем. – Лейтенант Мералк проник в Менараи…
- Ну ни фига себе наш лейтенант дает! – опять перебила Грема Карлин. – В роли кого?
- Какой-то там мелкой прислуги…
Настала очередь Линь смеяться.
- Ой, пожалуйста, командир Линтау, только не упоминайте об этом при лейтенанте Мералке… Он обещал мне голову открутить, если кто-то узнает…
- Тебя Дарети в обиду не даст, - с трудом справилась со смехом обычно серьезная Линь. – Ну, знаете, с вами не соскучишься работать. А еще – Имперская Разведка! Лучшие из лучших! Одна хочет пообедать в Менараи за счет Дарта Вейдера, другая предлагает хлопнуть Гури, третий притворяется уборщиком…
- Что там, про виртуалку? – махнула рукой на Линь Дарети.
- Ну… Лейтенант Мералк… Так как четких и подробных планов Менараи я так и не смог выкопать, он все снял… На маленькую камеру… Я сделал такую программку… Виртуалку, по ресторану Менараи. Что да как да где… Вполне пристойно пашет… Если вам интересно, Бамати, я вам ее покажу… Я ее просто так делал… Ждал разрешения покинуть Центр…
- Ой, Гремчик, как я тебя люблю! – заявила Карлин, перегнулась через стол и крепко обняла паренька. – Ты – золото!
- А что-нибудь полезное Мералк нашел?
- Ну, да. По мелочам там… Имена постоянных клиентов… Например, он смог вызнать, по каким дням Ксизор бывает там чаще всего. Что у него всегда зарезервированный столик. Или как туда можно проникнуть тайком. Ну и всякие там еще…
- А лейтенант-то у нас прыткий, - вздохнула Карлин, выпуская Грема из своих объятий. – Предлагаю для начала попытаться хлопнуть Гури. Идея ДИшки – самая правильная.
- Не называй меня ДИшкой! Это навевает неприятные воспоминания. Усекла? А то ударю креслом.
- Главное, что ты не испепелишь меня на месте! – заявила счастливая Карлин.
- Дождешься – испепелю! – пригрозила Дарети.
- Да ну их, зануды они, - обратилась Карлин к Грему. – Пойдем-ка мы с тобой в Центр. Ты мне виртуалочку покажешь…

3
Решительное сумасшествие
Мералк расхаживал по комнате, поправляя постоянно китель. Карлин переделывала себе прическу, и вид у нее был отсутствующий. Кажется, она была все еще под впечатлением от виртуалки, которую ей показал Грем. Линь сидела, закинув ногу на ногу, и слушала лейтенанта Мералка с недоверчивым выражением. Дарети и Грем где-то в стороне беседовали о чем-то о своем. Это совершенно не напоминало рабочую обстановку.
- Нас удалили из базы Центра Разведки, - сообщил Мералк. – Это только что сказал мне генерал Тривен. Чтобы, если мы попадемся, не было претензий к Разведке.
- Только не говори, что это был личный приказ Дарта Вейдера, - попросила Линь.
- Генерал Тривен такого не говорил, - согласился Мералк. – Но вряд ли он придумал это сам. Ведь потом ему заморачиваться с нашим восстановлением.
- Это если мы останемся живы, - встряла Карлин.
- Ты всегда умеешь утешить…
- Что еще? – прервала их спор Линь. – Что-нибудь по делу?
- Ну, лично я целиком поддерживаю предложение Дарети хлопнуть Гури перед тем, как доканывать Темного Принца.
- А это не вызовет много подозрений?
- Переждем малость. Такой репликант – единственный, если мне не изменяет Центральный Компьютер нашей Разведки. Останутся у Ксизора только телохранители, а они – люди, к тому же, наемные.
- И как именно добраться до Гури?
- Пока Темный Принц в своем замке на Корусканте. Как там насчет орбитального замка – это я не знаю. Думаю, до орбитального нам пока тянуться не стоит. А вот с наземным – это стоит попробовать. Командир Линь…
- Линтау, - поправила Линь ледяным тоном.
- …думаю, что есть смысл наняться в телохранители.
- Думаешь, Ксизор набирает "людей из народа"?
- Надо просто привлечь его внимание, думаю. А потом немножко побороться остальными за почетное место поближе к Темному Принцу.
- Угу. Это займет пару лет. Мы что, так два года и будем без отпуска сидеть? – воспротивилась Карлин.
- Да что вы гадаете? – повернула голову ДИшка. – Берете пушки, проникаете в замок, грохаете первую попавшуюся парочку телохранителей, надеваете их форму, а трупы сваливаете в канализацию. Простенько и со вкусом. В лучших традициях повстанцев.
- Мне все меньше нравится это дело, - заявила Карлин. – Пускай после побега Ксизора все его имущество перейдет нам? Тогда я, может быть, соглашусь работать. А то – сбегу домой, к папочке. Ему придется меня прятать. Я же – его единственное чадо.
- Слушай, единственное чудо, может быть, предложение Дарети намного более продуктивное, чем попытка пойти честным путем.
- Я похожа на охотницу за головами? – спросила Карлин, втыкая последнюю шпильку в пучок. Она затачивала эти шпильки на манер игл зенжи.
- Очень, - признался Мералк.
- Тогда пускай, - вздохнула она. Логика у нее была очень странная. – Пусть будет в лучших традициях повстанцев. Вполне сойдет за название нашей операции… Диша права. Надо идти туда вдвоем. Мало ли чего. Мералк, я даже знаю, что это будешь ты.
- Пойдешь с ним, Карлин, - Линь решительно отвернулась, не желая слушать возражения Бамати. – Если получится грохнуть Гури – я поздравляю. Если нет – мотайте оттуда сюда, и будем думать, как именно завоевать ресторан Менараи.
- Разбомбить к ситхам, когда там будет сидеть Ксизор, - кровожадно предложила ДИшка. – Потом фиг кому нужны будут все его тайны.
- А ты в курсе, что его величество Император очень благосклонен к Ксизору? – поинтересовался Мералк. – И нам за его смерть головы открутят?
- Так можно же кого-нибудь нанять, - пожала плечами Дарети.
- А потом броситься в бега, в лучших традициях Дарети Шиман.
- Ллойман, - поправила ДИшка терпеливо. – Меня зовут Дарети Ллойман. Шиман звали ту несчастную, что приказано расстрелять без предупреждения, если где ее встретят.
- Можно выполню прямо сейчас? – Мералк шутливо потянулся за бластером. – Будет в нашем "опгрызке" на одну подозрительную личность меньше!
- Зато Лорд Вейдер будет очень счастлив, если Ксизор отбросит копыта, - вздохнула Карлин. – Прямо-таки не знаю, чего думать…
- Выполнять мой приказ, до-ро-гу-ша, - скривилась Линь.
- Лейтенант Мералк, ты чувствуешь, как не любит тебя наша командир? Она посылает меня с тобой, чтобы я доставала тебя своей манерой разговаривать! – Карлин ласково потрепала возмутившегося лейтенанта по темной шевелюре. – Дорогой мой Мералк, давай сбежим к повстанцам? У них, говорят, кормят лучше…
- Имперская Разведка! – завела свою любимую песню Линтау. – "Давай сбежим к повстанцам, душенька!" Застрелиться!

Когда Мералк и Карлин отправились пытать судьбу, в номере отеля стало тихо и скучно. Линь часами отсутствовала, Дарети играла сама с собой в карты и иногда беседовала по комлинку с Гремом. Несмотря на то, что их убрали из списков сотрудников Центра и стерли о них все данные, Грему все еще разрешено было оставаться там.
Эти несколько дней тянулись несказанно. Дарети изучала информацию о Ксизоре и ресторане Менараи разом, пытаясь понять, с какой стороны лучше подходить к этому делу. Она вполне хорошо понимала, кому придется отправляться рисковать своей шкурой ради прихоти Дарта Вейдера. Линь отправила Карлин в замок к Ксизору, исключительно чтобы она там немного посветилась, и потом никак не смогла действовать в Менараи. Линь не очень-то хотелось, чтобы их судьба в конечном счете оказалась в руках беспечной Карлин. Дарети понимала, что вся легкомысленность – это всего лишь маска. Если бы Линь чаще видела Карлин в деле, возможно, она доверяла бы ей больше. Но так случилось, что Линтау больше доверяла ей, чем Бамати. Ну и, конечно же, Линь и в голову не приходило самой отправляться в ресторан. Вся ответственность в результате сваливалась на плечи ДИшки, и она основательно к этому готовилась. И пока что она не понимала, как можно абсолютно с бухты-барахты попасть в Менараи. Даже за большие деньги. В очереди там стояли – месяцами. И только Ксизор мог приходить, когда захочет. Как выяснила Дарети, Ксизор был одним из совладельцев ресторана. Это нисколько не облегчало их задачу.
- Ну, продвинулась? – поинтересовалась Линь, появляясь на пороге.
- Я похожа на метеор? – спросила Дарети. – Ты уже вчера спрашивала.
- Так оно было вчера…
- Пока что ничего утешительного. Думаю, нам не судьба попасть в Менараи. Про деньги я вовсе молчу. Столько кредитов… Нам надо будет ограбить добрую сотню банков.
- Еще что-нибудь?
- Да. Там все клиенты – богатые и с хорошим именем.
- Сделаем легенду.
- Скажи лучше: "Грем сделает". И еще: туда надо стоять в очереди очень-очень много времени. И не факт, что в этот день там окажется Темный Принц. К тому же, мне совершенно непонятно, как можно привлечь его внимание.
- Грем обещал подумать.
- Бедняга Грем! Он все время все думает, а о нем все забывают…
- Я о нем никогда не забываю, - обиделась Жассин.
- Я не о тебе, - пожала плечами Дарети. – Я так… Воспоминания…
- Ты можешь рассказать мне, что было на Серене? То, что там действительно было? Я слышала столько разных вариантов, чуть ли не то, что Дарети Шиман была капитаном "Алой звезды"…
- Не глупи, командир.
- Так как?
- Уверена, это покажется тебе обычной армейской байкой.
- Но тем не менее? – командир подперла щеку рукой. – Я умираю со скуки. Попотчуй меня байкой.
- А не я ли заслужила байку? – спросила ДИшка. – Я сижу тут, понимаешь, над этой всякой гадостью, - она обвела стол и деку рукой. – И умираю гораздо дольше, чем ты. Ты бегаешь где-то.
- Хочешь, расскажу тебе про "Черное Солнце"? – спросила Линь.
- Ты сказала, что я никогда не услышу этой истории, в наказание за то, что я хотела ударить Карлин креслом.
- Брось, неужто ты думаешь, что меня всерьез волновало, ударишь ты Карлин креслом еще раз или нет? – усмехнулась Линтау. – Я, конечно, не знала лично Ксизора, но проходила где-то в его списках как человечек, которого можно использовать…
- Тебя можно использовать? – удивилась ДИшка.
- Я очень хотела к главнокомандующей верхушке. Хотела командовать большим кораблем… Что-то вроде "империала"…
- Бедные-бедные твои несостоявшиеся подчиненные, - вздохнула Дарети.
- Ты так думаешь? – подняла бровь Линь.
- Нет, командир, - Дарети приподняла обе руки. – Ну, ну, рассказывай…
- Ну вот, у меня неплохой потенциал был. Если бы мне попались на жизненном пути более качественные начальники, может быть, меня бы и оценили. Но раз уж я оказалась на задворках Империи… Да… Но мое "личное дело" каким-то образом попало…
Заверещал комлинк.
- Погоди, командир, - Дарети вытащила комлинк. – Да, Грем?
- ДИшка? ДИшек, пожалуйста, приезжай сюда… В Центр… И командир тоже…
- Что случилось? – встревожилась Дарети, вскакивая.
- Лейтенант Мералк… Приезжайте, мы вас ждем…
- Вы? – переспросила Дарети, но Грем уже отключился. – Не судьба мне послушать твою историю, командир. Что-то стряслось.
- У тебя плохие предчувствия?
Дарети кивнула.
- У Грема очень нехороший голос. Вселенная, у меня очень плохие предчувствия…
Линтау поднялась с кресла и вздохнула:
- Представляешь, как я тоскую по флоту? Там все всегда четко, исполнительно… А в нашей Имперской Разведке – такой бардак. Ни одного нормального доклада никогда не слышала. Одни предчувствия.
- Потом поговорим о ностальгии, командир, - ДИшка сгребла все чипы в карман со стола. – Я даже разрешу тебе поплакаться в мою жилетку…

Мералк стоял посреди лаборатории Грема, в которой он орудовал, создавая свои виртуалки, наклонив голову и ни капли не улыбаясь. Грем сидел, опираясь локтями о стол и закрывая ладонями лицо.
- Проклятье! Что случилось? – подскочила к нему Дарети. – Мералк! Где Карлин?
- Я не знаю, - голос у Мералка был сиплый и измотанный. – В последний раз я видел ее в руках Гури.
- Ситх! – выругалась Линь. – Что случилось?
- Ты что, бросил ее там? – набросилась ДИшка на Мералка.
- Постой! – попятился Мералк. – Я все сделал, что мог! Но я ничего не мог! Мог только завалить все наше дело!
- Дарети, оставь его! – вцепилась ей в плечи Линь, оттаскивая ДИшку от лейтенанта. – Пункт 0803!
- Если под угрозой вся операция, жизнь одного из сотрудников значения не имеет, - прошептала Дарети. Грем приобнял ее за плечи и посадил на стул.
- У меня не очень мягкие стулья, - прошептал он, - но ты все равно лучше посиди, ДИшка.
- ДИшка – это такой истребитель, - одними губами проговорила Дарети.
- Что произошло, Мералк? – хмурясь, потребовала Жассин.
На лейтенанте Мералке лица не было. Он заложил обе руки назад, сцепляя их в замок, закинул назад голову, будто отчитывался перед очень высоким начальством, но считал, что все равно был во всем прав.
- Мы с Бамати проникли в замок, нам удалось достать форму охраны, и мы заняли место на одном из постов. Мимо куда-то проходил Ксизор в сопровождении Гури. Почему-то он очень мной заинтересовался, приказал мне сходить в какой-то там центр, получить какие-то там указания… И мы с Бамати оказались отдельно друг от друга…
- Ну? – поторопила Линь.
- Меня забросали всяческими поручениями. Я с трудом успевал соображать, что мне и как, и где положено делать. Я никак не мог найти Бамати.
- А она?
- Я не знаю. Все, что я узнал – это только по рассказам. Говорили, что Бамати добыла хорошую такую пушку, и в один момент расстреляла Гури так, что ее отбросило к стене. А потом кинула пушку и бросилась бежать. И ей бы это удалось, если бы…
- Ну?!
- В общем, - Мералк перестал иметь прежний вид, опустил голову и начал говорить гораздо медленнее. – Нам приказали хватать бластеры и ловить какую-то нарушительницу. Пришлось нам выполнять, а когда я понял, кого мы, собственно, ловим, было уже поздно. Сбежать, не получив свою долю подозрений, я не мог. Бамати проникла к стоянке кораблей, мы высыпали из противоположных дверей. Я не мог ничего сделать! Начни я стрелять в остальных, меня бы положили, как нечего делать! А Бамати имела все шансы уйти.
- Ты в нее стрелял?! – воскликнула Дарети.
- Я что, похож на идиота?! Я стрелял мимо! Там половина охранников совершенно стрелять не умеет! Но тут появилась Гури!
- Погоди… Гури? – переспросила Линь растерянно.
- У нее были такие повреждения, с которыми не то, что человек, дроид бы функционировать не смог! А она бегала, как нормальная, ну и, она же не просто дроид – Бамати не удалось достичь корабля быстрее нее… Собственно говоря, все, - Мералк втянул голову в плечи. – Я не знаю, жива Карлин или нет. Я сбежал оттуда, как только сумел. Но узнать о Карлин у меня не было никакой возможности.
Повисло молчание. Дарети вытерла рукой лоб. Линь потирала пальцами подбородок. Грем, уже слышавший эту историю, рассказанную более эмоционально, сокрушенно вздыхал.
- Что теперь? – спросила Дарети негромко.
- Придется отправляться в Менараи с учетом Гури.
- А Карлин?
- Тебе прекрасно известно. Нельзя забывать о том, что наше дело не закончено, - Линтау закрыла глаза. – Будем продолжать готовиться к Менараи.

Дарети лежала на кровати в одежде. Карлин… Она всегда немножко раздражала ДИшку своими вечными шутками, легкомысленными заявлениями, немыслимыми прическами и вообще: совей невозможностью. Она не была создана для службы. Она была шутом гороховым для всего Центра Разведки, но гораздо больше она была ценным сотрудником, хорошим другом, просто понимающей женщиной. Дарети впервые осознала, как тяжело будет без нее существовать в "опгрызке №5".
Заложив обе руки за голову, ДИшка с тоской думала о том, что Карлин умерла зря. Просто зря. И в этом вина не Линь, отправившей ее туда, не Мералка, выполнявшего пункт 0803, и не самой Карлин, смело расстрелявшей Гури на глазах у многих людей. В смерти Бамати был виноват Вейдер.
Дарети вздохнула. Если бы она умела плакать, она бы всплакнула чуть-чуть. Не билась бы в истерике, но хотя бы вытерла слезы рукой и вспомнила, что она – все-таки человек. Но когда-то ее хотели сделать не человеком, и в этом сравнительно преуспели. Она разучилась плакать еще тогда. Она была совершенно другой. Убивала и была рада умереть. Плакать было запрещено. ДИшка уже совсем забыла, что такое было – ее прошлая жизнь. Но со смертью Карлин откуда-то поползли воспоминания. Может быть, Бамати умерла от пыток, может, до сих пор еще жива… В том, что ее пытали, Дарети не сомневалась. Она привыкла трезво судить о вещах… Когда-то она сама подвергалась страшным испытаниям, сама пытала других, была рада, истекая кровью, упасть на колени перед Императором… Это было время, когда для нее не было другой жизни. Оказавшись на "Алой звезде", она была поражена, какая она – настоящая жизнь. Ну а в Имперской Разведке был для нее настоящий рай.
И вот рай кончился.
- Дарети? Можно? – дверь скользнула в сторону. На пороге появилась командир.
- Да, конечно.
- Как ты?
- Нормально.
- Переживаешь из-за Карлин? – нерешительно начала Линь.
- Нет, - коротко ответила Дарети. Линь замолчала на полуслове. – Я не переживаю за Карлин. За нее уже бесполезно переживать. Нужно было переживать, пока она еще не попала к Ксизору в лапы. Теперь я переживаю, не выдаст ли она нас.
- Уверена, что нет… Это же Карлин…
- Я менее оптимистична.
- Все станет понятно только тогда, когда мы начнем действовать в ресторане Менараи.
- До этого надо еще основательно поработать, - Дарети села в кровати.
- Ты действительно в порядке? – спросила Линь. – Я тебя не узнаю… Ты в состоянии работать?
- Конечно. Я готова отправляться в Менараи хоть сейчас.
- Послушай, ведь Карлин…
- Не надо о Карлин. Я готова работать, поверь мне, я в порядке. Я потеряла своего единственного настоящего друга очень давно, и с тех пор у меня не было таких друзей. Прости, что я так откровенничаю. Это не значит, что я не ценила дружбу Карлин или не ценю твою. Просто с тех пор я никогда ни о ком не скорблю, - Дарети пожала плечами. – Вы действительно слишком много обо мне не знаете, помимо операции на Серене.
Линтау слушала молча и внимательно. Впрочем, ничего иного услышать от Дарети она не ожидала.
- Карлин была хорошим человеком, но теперь бессмысленно тратить свою жизнь на воспоминания о ней. Не считай меня слишком жестокой, Линь, - ДИшка странно улыбнулась. – Но я никогда не любила пункт 0803.
- О чем ты?
- Когда я попаду в замок Ксизора, если попаду, я непременно отыщу информацию о том, что случилось с Карлин. Пускай это будет как угодно рисково. Но я узнаю, как она умерла.
- А если она жива?
- Тогда я ее достану, - сказала Дарети спокойно. – И ты можешь тыкать мне всяческими пунктами в лицо сколько угодно.
- Это подвергнет краху все наши старания.
- Может быть. А может быть, и нет.
- Я должна запретить тебе это делать.
- Запрети, - кивнула Дарети. – Капитан "Алой звезды" тоже многое мне запретил.
- Дарети, я не пущу тебя в таком случае в Менараи! – твердо сказала Линтау.
- А кто туда пойдет? Ты, командир? Или Грем? – она поднялась с кровати и подошла к окну. – Я достану Карлин, если она жива. Я достану ее, чего бы мне это не стоило. Слишком долго меня учили, что каждый сам за себя. Там, где я жила в начале своей не очень долгой еще жизни, помочь другому считалось преступлением, за которое строго наказывали. Я нашла себе утешение в эскадрилье ДИ-истребителей, да и то, если мне приказывали бросать товарищей и возвращаться на корабль, я вынуждена была это делать. И здесь, в Имперской Разведке, я встречаю то же самое. Только здесь единицу бросают ради команды. А команда состоит из этих самых единиц, Линь.
- Мы должны выполнить приказ.
- Да… Я сделаю все, чтобы его выполнить. Так меня учили: любой приказ должен быть выполнен. Поэтому я не переживаю за Карлин, командир Линтау. Я знаю: или она мертва, или я вытащу ее оттуда. Тут не о чем переживать.
- Как хорошо, что тебя не слышит генерал Тривен.
- Поверь мне, генерал Тривен слышал от меня очень много подобных речей. Нет человека, знающего обо мне больше, чем старина Тривен.
Дарети повернулась к Линь спиной и стала смотреть вниз, куда-то в темноту, где мелькали огоньки флаеров.
- Ты слишком самоуверенная, Дарети.
- У меня есть то, что поможет мне справиться с маленькими трудностями, которые встанут на моем пути.
- Ты говоришь о Силе? – помолчав, спросила Линь.
- Да, о ней, - Дарети хмыкнула, руками опираясь на стекло. – О ней. Я рада, что все так, как есть. Если бы у меня не было Силы, я бы не оказалась здесь. Никогда.
- Ты не боишься своей Силы, Дарети?
- Я? – обернулась ДИшка. Линь давно не видела ее такой решительной. Дарети взмахнула рукой, и подушка взлетела с кровати в воздух.
- Дарети, не надо! – испугалась Линь. Если что-то могло испугать непробиваемую женщину, то только то, чего она не могла понять. Например, Сила. – Дарети, ты что, не понимаешь! Разве ты не боишься, что тебя заметят?
- Теперь не боюсь, - засмеялась Дарети.

Часть вторая

Рашиль – Алая воительница

Такое блаженство – стоять на коленях,
Такое блаженство – любить преисподнюю,
Никто не боялся погибнуть в движении
По слову зловеще горящего солнца.
Странно вспомнить жестокие принципы
По которым жили, которым верили,
Как в тело впивались острые спицы
Колес временных справедливого рвения.
И было за счастье ударить точно,
Чтоб твой соперник давился криком,
Чтоб кровь пузырилась, горячая, сочная,
Чтобы себя представлять великим,
А следом – за эту попытку падать
В ноги наставнику за наказанием
И даже от боли уже не плакать,
И тихую ненависть зря утаивать.
За каждый удар благодарно склоняясь,
В себе воспитать только гордость и жесть,
И обещать, этот мир проклиная,
Всему живому кровную месть.
Но в тот же момент вспоминать положения,
Ничтожество жизней – своей и чужих,
Помнить, что все это – ради служения…
Такое блаженство – служить…

1
Йинчорр
Я родилась на Йинчорре. Как ни странно это слышать, это действительно так. Во всем этом был какой-то непонятный рок… Я родилась на Йинчорре.
Я не знаю своих родителей, равно как и не знаю, кем они были. Можно полагать, раз уж во мне есть Сила, что кто-то из них был джедаем… Сбежавшим джедаем, например. Но сколько я себя помню, вокруг меня не было ничего, кроме этой пустынной планеты. Воспоминания детства все связаны только с ней… Только какое у меня было детство?
Йинчорр – планета, где воспитывались будущие гвардейцы Личной Гвардии Императора. И я наблюдала это с самого детства. Я не понимаю, почему меня не убили: ведь я только всем мешала, никто не знал, откуда я взялась… Но я жила и наблюдала за тем, что происходит на Йинчорре, плохо что понимая, но ничего другого не зная в жизни. Мне очень нравились таинственные и грубые люди в алых плащах, меня пугали жестокие мальчишки, которых натащили сюда непонятно откуда, и из которых воспитывали блестящих воинов, готовых жить во славу Императора и умереть ради него. Так до шести лет я была всего лишь наблюдательницей. Никто обо мне не заботился, я спала, где придется, крала одежду и еду, бродила, где мне вздумается, получала множество подзатыльников, но никому не приходило в голову избавиться от меня. Вероятнее всего, я казалась им таким же предметом обстановки, как жесткие койки или тренажеры в мрачных холодных залах.
Когда мне исполнилось шесть лет, кто-то из воспитанников постарше решил, что мне совершенно не обязательно жить. Может быть, я украла у него котлету за обедом, а он это заметил… В общем, он пришел меня убить. Я это сразу поняла – у него было такое лицо… Я была такая маленькая и беззащитная, и я понимала, что плакать и кричать будет бесполезно. А рядом со мной на столике лежал вибронож. Я схватила его и всадила ему в живот прежде, чем он успел это понять. Он просто не ожидал, что я могу оказаться опасной.
Так что первый раз я убила, когда мне шел седьмой год.
После этого ко мне пришел кто-то из взрослых людей, называвших себя наставниками. Наставник не стал отбирать у меня мой вибронож, в который я вцепилась, как в свою последнюю надежду, а взял меня за воротник и приволок в какое-то длинное помещение с низким потолком, холодное и сырое. Там в ряд вдоль стен стояли железные койки, и на них сидели какие-то мальчишки, при появлении наставника вскочившие на ноги. Мне указали на койку и сказали, что отныне я буду жить здесь. И я буду жить, только если буду выполнять все приказания.
С тех пор началось мое перевоспитание. Вернее, воспитание. Это мальчишек нужно было перевоспитывать. Они, в большинстве, привыкли к более комфортной жизни, к тому же, они не были изначально так безразлично жестоки, какими от них требовали быть. А я уже была к тому времени насмотревшейся страшных картин "воспитания".
Я была единственной девочкой не только здесь, в этой комнате, где нас было тридцать человек. Я была вообще единственной на Йинчорре. Женщинам нет места в Алой Гвардии, но я каким-то образом в ней оказалась.
Нас учили не бояться смерти. Ни чужой, ни своей. Нас заставляли убивать, иногда даже друг друга. Каждый был сам за себя, несмотря на то, что все всегда были где-то рядом. Нас учили терас каси, эчани, другим боевым искусствам, нас учили великолепно стрелять, мы изучали психологию человека, его слабости, чтобы использовать их. Но самое главное – нас учили, что все должны жить только ради Императора. Он был нашим богом. Каждый из нас мечтал хотя бы однажды увидеть его, а потому борьба за похвалу Старшего Наставника была жестокой. Он говорил, что только лучшие из нас станут гвардейцами… А каждый из нас считал достойным именно себя.
Мне было тяжело, я помню это. Видимо, никто не понимал, почему какая-то девчонка замешалась среди воспитанников, но почему-то это так и оставалось. Я росла, привыкая к тому, что жизнь – это борьба, и что если я не буду одна, то меня убьют. К тому времени во мне уже неплохо развилась Сила. Я, само собой, и никто из тех, что был в моей группе, не знали, что это – Сила. Но в драке я прибегала к ней, не задумываясь. Но наставники прекрасно понимали, что это такое. И тогда – я хорошо это помню – однажды мне приказали идти к Старшему Наставнику.
Я помню, что я боялась его. Но это надо было скрывать, потому что тот, кто боится – он всегда слаб. Я спрятала вибронож за поясом – он так и остался при мне, а мне было уже двенадцать. Но Старший Наставник не принялся отчитывать меня или не назначил мне какого-нибудь страшного наказания. Пока я с восторгом пялилась на его алые доспехи и плащ, он приказал мне поднять камень. Я только направилась к камню, как он приказал мне сделать это, не сходя с места.
Используя Силу – но тогда я не знала, что использую Силу – я выполнила его приказ, и многие другие приказы. Он похвалил меня и сказал, чтобы я никогда не прибегала к "такому искусству" вне его кабинета. Приказание Старшего Наставника было законом, и я не вздумала бы нарушать его. Потом он сказал, что если я буду послушна, я непременно получу право носить алый плащ. А потом он сказал, что я не имела право прийти сюда, к нему в кабинет, с оружием – вероятно, он заметил мой вибронож, – и меня опять наказали.
Наказания были разные. Чаще всего, нас просто жестоко избивали. Или сажали в узкую камеру, где мы могли только стоять, и куда едва проникал воздух, на несколько дней, без еды и воды. Или пропускали через нас ток – не смертельный, но при постоянном соприкосновении он вполне мог свести с ума… Так что детство у меня было не очень веселое.
Наше обучение продолжалось. Мы изучали не только боевые искусства и прочие премудрости боя, нас обучали тактике, и даже хорошим манерам. А потом нас заталкивали обратно в сырую комнату, где мы спали, и даже там я не могла расслабиться. Никто не мог. Мы ненавидели друг друга, и хотя нам якобы запрещали драться, мы за спинами наставников избивали друг друга до полусмерти, иногда даже до смерти, и нас никто не наказывал.
Нам просто запрещали дружить. Обстановка была совсем не та, чтобы между нами возникали теплые товарищеские отношения, но даже если вдруг кто-то начинал с кем-то разговаривать, и это не кончалось дракой, немедленно находились те, кто доносили наставникам, и нарушителей наказывали очень строго.
Мне было тринадцать лет, когда я познакомилась с Рилом.
Вернее, я была с ним в группе всю жизнь, но я никогда не знала даже, какие имена у этих ребят. Моим именем тоже никто не интересовался. А я знала свое имя, оно было вышито на моей рубашке, которую я всегда носила. Потом ее у меня отобрали, но к тому времени я уже научилась читать и узнала свое имя. Меня звали Рашиль.
Однажды вечером, после очередных занятий, ко мне направился с другого конца нашей спальни парень из моей группы. Никто не обращал на него внимания, следили только исподлобья. Каждого волновало только, будет ли драка с ним непосредственно. Все остальное не имело значения.
Я поняла, что он идет ко мне. Я приготовилась драться, но он молча смотрел на меня какое-то время. Потом глухо спросил, делая упор на "тебя":
- У тебя есть вибронож?
Нам запрещалось иметь личное оружие. Все отбиралось у нас сразу после занятий, но мне удалось сохранить вибронож, который спас мне жизнь, у себя. Я не понимала, зачем он спрашивает. Все знали, что у меня есть вибронож, но никто не решался доносить на меня. Меня боялись.
- У меня, - кивнула я.
- Дай его мне, - сказал он. – Я верну его тебе завтра.
- Почему я должна его давать?
- Я хочу убить одного человека, - сказал он, - но мне не поможет терас каси.
- А если тебя поймают и отберут мой нож? – спросила я.
- Тогда ты можешь попытаться меня убить, - спокойно ответил он.
Я дала ему вибронож. Это видели другие, но только один из них двинулся к дверям, как я хорошенько врезала ему в челюсть. Парень, взявший у меня нож, развернулся и ушел к себе на койку.
На следующий день он подошел и вернул мне нож.
- Ты убил этого человека? – спросила я.
- Да, - ответил он, внимательно глядя мне прямо в глаза. У него были черные-черные глаза. Он был одним из лучших воспитанников из нашей группы. Может быть, даже лучше меня. Я просто не пользовалась Силой. В те времена, когда я прибегала к ней в драке, никто не мог победить меня.
Потом пришел какой-то наставник, схватил меня за руку и поволок к Старшему Наставнику. Мне предъявили обвинение, что я убила одного из наставников, преподавателя эчани. Якобы вибронож есть только у меня. Я знала, что это был тот парень, но не стала выдавать его, не потому, что во мне заговорил героизм, а потому, что я была слишком гордая, чтобы оправдываться. Меня избили тогда очень тяжело, потом бросили на мою койку в спальне, и я пошевелиться не могла. Видимо, рассчитывали, что меня добьют мои одногруппники – так, в основном, отлеживаться предлагали в лазарете. Они все-таки не хотели слишком часто терять воспитанников.
Но меня никто не убил. Когда я пришла в себя, я заметила над собой опять того же самого парня.
- Спасибо, - сказал он.
Я и слова-то такого не знала.
- За что? – спросила я.
- Ты не выдала меня, - недоумевая, ответил он. – Почему?
- Мы в расчете, - ответила я. – Ты не дал им меня убить.
Он действительно охранял меня, пока я была без сознания. Это было нечто из ряда вон выходящее.
С тех пор между нами появилось что-то, что можно назвать дружбой, только очень странной. Я узнала, что его зовут Рил, но он никогда не называл меня Рашиль. Он придумал мне прозвище: Алая воительница, - и называл меня только так.
С точки зрения нормальных людей, это не было дружбой. Мы редко разговаривали, только перебрасывались парой фраз. У нас не было бесед просто так, только по делу, если таковое возникало. Иногда мы просто сидели рядом, спиной друг к другу, и молчали. А еще чаще – мы дрались. Нас заставляли драться. Наставников просто бесило наше неповиновение. Нас били вместе и по отдельности, держали без еды неделями, но чаще – заставляли драться друг с другом, пока один из нас не начинал захлебываться собственной кровью. Они хотели заставить нас покориться их воле, заставить нас прекратить то, что называется "дружбой". Но у них ничего не выходило. Как только я выходила из лазарета, едва мне вправляли ребра обратно, Рил опять приветствовал меня.
За это нас очень не любили наставники. Но они не хотели убивать таких хороших во всем остальном воспитанников, поэтому они просто хотели, чтобы мы с Рилом возненавидели друг друга. А у них не получалось это сделать.
Так прошло около полутора лет. И однажды меня опять позвал Старший Наставник. Только на этот раз он приказал мне раздеться. Он изнасиловал меня. Я плохо понимала, зачем он это делает, да и что он вообще делает. Инстинкты у меня, как и большинства парней, были притуплены постоянными занятиями. А потом парней и вовсе кастрировали, чтобы лишние инстинкты не мешались. Но тогда я была очень зла на Старшего Наставника. Поэтому на следующий день я сказала Рилу, что собираюсь его убить.
Это было рискованное предприятие. Он предложил мне свою помощь, но я отказалась. Старший Наставник был прекрасным бойцом, но на моей стороне был гнев, ненависть, и была Сила. Да, я по-прежнему выполняла его приказ не действовать Силой нигде, кроме его кабинета. Моя личная неприязнь не имела отношения к тому, что мне приказывали. Но ведь дело было именно в его кабинете. Ребром ладони я перебила ему горло, воспользовавшись Силой, чтобы оттолкнуть его. Через мгновение после этого в кабинет ворвались другие наставники.
Я плохо помню, что было потом. Только то, что меня не прекращали мучить еще долгое время. Есть вещи страшнее тока и ударов ногами. Я и раньше испытывала их на себе, но тогда…
Потом мне сказали, что через три дня меня казнят. Через три дня – чтобы я немного оправилась физически, и меня было приятнее казнить. И еще потому, что должен был прибыть новый Старший Наставник.
Но я все равно была рада. Я сделала то, что должна была сделать, к тому же, я победила в бою эталон воина – Старшего Наставника.
И меня непременно казнили бы, если бы не случай, спасший мне жизнь.

2
Лорд Вейдер
Да, именно прилет на Йинчорр Дарта Вейдера спас мою шкуру. Как-то было не в тему казнить меня в день его прилета, и меня оставили временно в живых. Ну а там…
Нас выстроили в шеренгу слева от опустившегося шаттла. Мы знали, что прибудет Лорд Вейдер, и уже тогда хорошо представляли, кто он такой. У меня – и, я знаю, у остальных – факт его прилета вызывал чувство беспричинного восторга. Мы увидим того, кто, может быть, ежедневно видит Императора. Н а - ш е г о Императора. Я помню, что была безмерно счастлива, что умру уже после его прилета, а не до…
Он покорил меня абсолютно, едва я увидела только край черного плаща в дыму, появившемся после приземления шаттла. Его встречал временно исполняющий обязанности Старшего Наставника. Кажется, Вейдер поинтересовался, где сам Старший Наставник. Временно исполняющий что-то ответил, но даже не взглянул на меня. Видимо, не стали позорить память Старшего Наставника, убитого одним из воспитанников.
Какое-то время ситх оглядывал нас. У меня было такое ощущение, похожее на… на безумную влюбленность, какая бывает у молоденьких девушек в известных певцов или актеров… Это было преклонение перед кумиром, достичь величия которого невозможно. Уверена, что нечто подобное чувствовали все остальные. Рил никогда не заговаривал об этом… Но еще у меня мгновенно появился жуткий комплекс: я, такая маленькая, такая ничтожная, по сравнению с этим человеком… если он человек, конечно. Я ничего не значу, и никогда не смогу стать выше, чем есть… Поэтому одновременно с восторгом я возненавидела Вейдера за то, что он просто есть, такой совершенный. Оба эти чувства переплетались во мне весьма гармонично.
Кажется, я даже привлекла его внимание. Наверное, потому что среди сплошных парней я была девушкой. Правда, с очень прилично разбитым лицом – мне пожалели бакты на мелкие царапины, залечили только крупные повреждения. Судя по всему, он узнал у исполняющего обязанности, с чего это я вдруг так похожа на женщину, получил ответ, что я действительно существо женского пола, но больше вряд ли о чем-то спросил. Это положение: будто бы женщины ничего не могут и не достойны служить в гвардии (а потом, как я поняла, не лучше относятся к женщинам и в армии), - меня всегда порядочно раздражало.
Потом Дарту Вейдеру захотелось посмотреть, на что мы, этакая мелюзга, способны. Нам передали приказ: чтобы мы начинали сражаться друг с другом.
Это мы всегда делали с радостью. Меня ни капли не останавливало то, что я до этого была совершенно не в лучшей форме. Покончив с ближайшим соперником – он был жив, я редко добивала их – я повернулась к тому, кто за моей спиной уже разобрался со своим. Это оказался Рил. Он подмигнул мне, вытирая рукавом черной туники кровь с разбитой брови.
Мы никогда не поддавались друг другу. Побеждал тот, кто оказывался сильнее. Сильнее оказалась я. Рил, согнувшись от моего удара, упал, и признал себя побежденным.
И так мы сражались друг с другом, меняя поверженного соперника на более сильного, пока я вдруг не поняла: я осталась одна. Для меня не было секретом, что я сильнее их всех – я растерялась потому, что не знала, что мне делать теперь.
И тогда я услышала его голос. Он, конечно же, обращался не ко мне, но я, едва услышав низкий гул его слов, отчего-то вздрогнула.
- Я рассчитывал, что увижу большее количество сильных воинов, - Вейдер был недоволен. Исполняющий обязанности Старшего Наставника что-то отвечал, не очень уверенно – он не был Старшим. Он всего лишь исполнял обязанности.
- Подойди сюда, - вдруг услышала я. Позади меня поднимались с засыпанного песком пола мои побежденные соперники. За поражения их всех ждало наказание. Сначала я как будто не поняла смысла этих слов, но меня кто-то поторопил, и я шагнула вперед. – Как твое имя? – последовал вопрос.
- Рашиль, Повелитель Вейдер, - ответила я.
- Ты действительно считаешь себя лучше их? – спросил он. Я не знала, что надо отвечать. Более того, я чувствовала на себе взгляд исполняющего обязанности Старшего Наставника. Он был мною явно недоволен.
- Да, Повелитель Вейдер, - терять мне было совершенно нечего. И потом, я все-таки не хотела бояться.
- Хм, - ответил Вейдер.
Потом мне стало не до размышлений. Я даже сначала не поняла, что происходит – я действовала исключительно по привычке. Удар был рассчитан на то, чтобы сбить меня с ног, но я инстинктивно перехватила его и, оттолкнувшись от земли, перелетела за спину противнику… Моим противником внезапно оказался гость Йинчорра, Повелитель Вейдер. Судя по всему, просто захотел поставить меня на место. А когда я поняла, с кем меня угораздило начать драться, смущаться или там пугаться было уже не время. Просто было некогда. И мои одногруппники, и наставники не знали, что делать, а потому отошли на всякий случай подальше.
Мне казалось, что он должен быть неповоротлив и медлителен – но движения были стремительны, и я едва успевала реагировать. Это был первый и последний раз, когда я сражалась с Вейдером не на световых мечах. Я не думала, что это возможно. В конце концов, подобное поведение ему совершенно не приличествовало. Но стремительность его движений, обусловленная Силой, не мешала тяжести ударов. А все мои попытки сводились к нулю тем, что на нем были доспехи. К тому же, его плащ почему-то постоянно норовил закрыть мне лицо. Тогда я первый раз нарушила приказ Старшего Наставника и прибегла к Силе. Я все еще не знала тогда, что это – Сила. Вейдер легко распознал ее, и, вероятно, это ему не понравилось. Его удар перебил мне ребра, и я отлетела очень далеко в сторону.
Сквозь кровавую пелену я видела только черную расплывчатую фигуру Повелителя Вейдера, ну и еще – почему-то, очень близко, наверное, это была галлюцинация – глаза Рила… В следующий раз я пришла в себя в лазарете. Рядом был Рил. Он сказал, что Вейдер приказал наставникам меня вылечить, и что моя казнь откладывается на неопределенное время. То есть: меня не будут казнить. Вейдеру сообщили, что я – убийца Старшего Наставника, но он только сказал, что он не удивлен.
Тогда я впервые заподозрила, что мое спасение произошло не благодаря моей смелости, которой хватило на драку с Дартом Вейдером, а в том самом "таком искусстве", которое запрещал мне использовать предыдущий Старший Наставник.
Потом Дарт Вейдер прилетал на Йинчорр еще дважды. В первый раз я разговаривала с ним. Он приказал мне прийти к нему в шаттл перед самым отлетом. Это он рассказал мне о Силе. Тогда я узнала, что отличаюсь от других не только женским полом (кроме себя я не знала ни одной женщины) но и восприимчивостью к Силе. Судя по всему, весьма неплохой восприимчивостью, если уж мной заинтересовался сам Дарт Вейдер. Потом, когда я стала лучше разбираться в делах с Силой, я поняла, что скорее уж он должен был меня убить, чем рассказывать всякие ситхские притчи. Однако факт оставался фактом.
Почуяв, что я на особом примете у Дарта Вейдера, наставники стали относиться ко мне помягче. Но они все хором меня очень ненавидели. И потому во время второго прилета…
Дарт Вейдер очень много значил в моей жизни. Во-первых, он был тем, благодаря кому я вообще не распрощалась с ней. Он не просто ткнул пальцем в мою Силу, как сделал это Старший Наставник. Он изъявил желание развить эти способности, и в тот, предпоследний прилет, я узнала о себе очень многое. Он читал мои мысли, как доклад астродроида на мониторе "крестокрыла", и он, пожалуй, один видел во мне не просто некоторую рабочую единицу.
Во-вторых, он был тем, из-за которого моя жизнь разрушилась окончательно. Но это было потом.
Второй прилет Лорда Вейдера на Йинчорр был тогда, когда мы должны были сдавать "последний экзамен". Мы должны были доказать свою преданность Императору. Мы знали, что Император прибудет на Йинчорр, и ждали этого с благоговением и нетерпением. Мы наконец-то увидим того, ради кого сражались друг с другом, кого боготворили, того, кто занимал все наши мысли. Алые плащи выдадут только тем, кто окажется достойными…
Нам с Рилом уже было шестнадцать, но мы были идеальные воины. И мы были настоящими друзьями. После Рила у меня уже никогда не было настоящих друзей. Но тот порыв гнева, который убил его, я уже давно простила себе. Я все равно должна была убить его. Так хотел Император… наверное.
- Тебе пойдет алый плащ, - сказал мне Рил, смеясь.
- А ты в нем будешь нелеп, - парировала я. Я ненавидела комплименты, особенно с его стороны.
Он ткнул меня пальцами под ребра:
- Не обижай меня. Я этого не заслужил.
У меня было плохое настроение. Оно было у меня с тех пор, как я получила возможность ощущать Силу именно как Силу, а не как "такое искусство". На тот момент никаких рассуждений о Темной и Светлой сторонах для меня не было, но уже тогда меня что-то смущало. Не может быть, чтобы Сила была однозначна, - думала я, и эти мысли пересиливали во мне даже мысли о предстоящем прилете Императора.
Потом мы всю ночь с Рилом сидели, прислонившись спинами друг к другу, и изредка перекидывались бессмысленными фразами. Это была настоящая дружба. Мы знали, что завтра, может быть, оба умрем. А может, оденем алые плащи и окончательно забудем друг друга. Но это не имело для нас тогда значения. У нас были почти одни мысли на двоих – вот это было взаимопонимание. А то взаимопонимание, когда две ДИ-шки одновременно делают одинаковый маневр, я не понимала никогда.
Во время третьего прилета Дарта Вейдера на Йинчорр прибыл и Император. Да, именно в такой последовательности следует расположить эти два имени, по крайней мере, в моем понимании они стояли именно так… Я боготворила Императора, но он был чем-то недосягаемым, эфирным, а Лорд Вейдер был по-настоящему. Я даже с ним дралась. Он говорил со мной. И он казался мне почти таким же великим, как Император Палпатин.
Император меня, надо сказать, поразил. Он представлялся мне совсем другим, но мне не пришло в голову разочаровываться. Он что-то говорил нам, но я не запомнила слова. Рил стоял рядом со мной, и его била странная мелкая, с первого взгляда незаметная, дрожь.
Наставники сказали нам, что мы должны драться друг с другом. Потом нам дали попить немного воды – до этого мы провели без пищи и воды несколько дней. Рил сам протянул мне небольшую пластиковую бутылку.
Потом мы дрались. Я не удивилась, когда оказалось, что должна драться с Рилом. Мы должны были биться насмерть. Мы оба предсказывали это, когда в ночь перед этим сидели рядом. По-другому не могло оказаться.
- Попробуй, убей меня, Алая воительница, - улыбнулся Рил. Он был большой весельчак, по сравнению с остальными воспитанниками. Он был слишком светлый и хороший, чтобы стать гвардейцем. И он умер.
Он был равен мне по силам. К Силе я не прибегала – я знала, что это не положено. Это сказал мне не Старший Наставник, которого я убила, а Дарт Вейдер. В какой-то миг нашего сражения я поняла, что в мире исчезло все, кроме Императора. Ради него я должна была убить Рила… И это вдруг смутило меня. Ведь Рил был мне другом. Я тогда не знала этого слова. Тогда я не называла Рила никак. Рил был мне Рилом, и такой Рил был только один…
Однако вдруг я поняла, что меня окутывает слабость. И я вспомнила мутную воду, которую подал мне Рил, отхлебнув от своей бутылки. В его сосуде вода была чистой.
Меня отравили. Я поняла это явственно, вспоминая солоноватый привкус воды. Я разъярилась, но силы мои утекали. Рил не обращал внимание на мой взгляд, в драке он всегда уходил в себя. Но моя ненависть на то и была ненавистью, что не давала мне сдаться. Я думала, это он. Я думала, это он предал меня, отравил меня, чтобы меня легче было победить. И потому я не давала себе расслабиться. Я считала его предателем – а он продолжал бить меня. Я уже истекала кровью, у меня болело все тело, но я не сдавалась. Теперь уже я не стремилась победить ради алого плаща. Просто я не желала умирать по его плану…
Я убила его, в ярости даже не посмотрев ему в глаза. Они смеялись, я знаю это. Он был за меня рад, Рил… А я считала его предателем. Потом я узнала, что это один из наставников сделал так, что Рил подал мне отравленную воду. Вещество должно было не убить меня, а только ослабить. Это практически получилось, но факт, что воду дал мне Рил, только дал мне сил… Потом я убила того наставника. Я нашла его во время одного из последующих прилетов на Йинчорр и заставила долго страдать за то, что он обманул меня. Я была несказанно жестока, я и осталась такой… Тогда никто не посмел перечить мне. Я уже была настоящим гвардейцем, а они были сосланы сюда наставниками исключительно за мелкие провинности. Прилетая в будущем на Йинчорр, я следила за тем, чтобы между воспитанниками не зарождалось дружбы. Это делало их более слабыми, я знала это на собственном опыте.
Я убила его, сильного, торжествующего, почти не раненого. Я не могла видеть из-за кровавой пелены перед глазами, не могла стоять на ногах – меня шатало не из-за слабости, из-за количества ударов. Я помню: я не одна была такая. Многие вышли из того боя в состоянии, не лучше, чем мое. А некоторые умерли оба…
Император следил за этим и улыбался. Ему нравилось, что мы не жалеем себя ради того, чтобы он был доволен. И он был доволен.
Я помню, нас, победителей, подвели к Императору. Я помню, как, уже не в силах понимать происходящее, едва слышала его слова… Помню, как упала на колени… Помню, что его сухая, пятнистая, старческая рука коснулась моего плеча, и я была готова умереть только ради этого прикосновения…
После всего этого "испытания" один из посвященных в гвардейцы ребят погиб от полученных в бою ран. Нам всем было на него плевать. И мне тоже. На мне были алые доспехи и алый плащ, в которые я все еще не верила. И у меня был обозначен предел, который я обязала себя достичь.
Я хотела стать такой, как Дарт Вейдер.

В общем, тут начинается жестокая трагедия имени меня, тьфу, то есть просто моего персонажа)))
Самое весёлое, Таната (Darth Sagra) называет меня ДИшей, хотя этого кажись не читала...

Часть третья
Леди Машари

Втяните в легкие вакуум – нравится?
Жизнь – это рай, кто поверит первый?
На "костыле" пересечь всю галактику,
Чтобы потом притворяться нервной?

Научиться дрожать, вспоминая былое,
Страх не считая пятном на чести.
И требовать у начальства покоя,
Заслужив трибунал и расстрел на месте.

Не попрощавшись с чужими друзьями,
Влюбленная только в свое прошлое,
Творить невозможность своими руками
И ненавидеть одно возможное.

И возненавидев себя, неверную,
Судьбу посчитав разменной монетой,
Себя принести в жертву священную
Жестоким богам, не знающим Света.

1
Ее великолепие леди Машари
- Леди Машари, - поклонился невысокий хозяин отеля. – Позвольте проводить вас… Лучшие номера для вас, леди Машари, - он угодливо улыбался и практически пятился назад себя.
Леди Машари, ступавшая по ковру гостиницы так, будто он был вывалян в грязи, не обращала на него никакого внимания. Пустым взглядом она смотрела куда-то вперед, вернее, совершенно в никуда. На ней была традиционная одежда, почти скрывающая ее фигуру, за спиной был закреплен ритуальный меч, сделанный из стекла, символизировавший силу и хрупкость одновременно, а за ней по пятам следовала женщина в простой одежде телохранителя, но с таким лицом, будто бы она являлась не менее чем матерью этой самой Машари. Это была официальная представительница леди Машари. Как истинная благородная с какой-то Вселенной забытой планеты, названия которой не упоминали даже те репортеры, что в новостях постоянно упоминали о ее прилете, она не разговаривала ни с кем, и вообще, витала где-то в облаках. Все, чего можно было от нее добиться, это незначительного кивка, и редко – взгляда. А ее языком (некоторые шутили – и мозгами) была женщина, у которой имени не было. То ли телохранительница, то ли секретарь, то ли просто нянька великовозрастной леди.
Леди Машари была немолода, но весьма обаятельна. У нее были длинные синевато-черные волосы, уложенные в сложную прическу, аристократически бледное лицо, голубые глаза, которые так редко созерцали что-либо с осознанным выражением, красивые руки с длинными остро отточенными ногтями (вероятно, чтобы царапать любознательным нахалам мордашки), и вообще, она была личностью довольно загадочной. Вокруг ее прилета на Корускант было закручено что-то фантастическое. Чуть ли не делегация к самому Императору. На самом деле, как подтвердила сопровождающая ее женщина, она приехала "отдохнуть и повидать красоты Корусканта". Но все все равно продолжали мусолить ее прилет всячески.
- Леди Машари очень нравится ваше гостеприимство, - поймав взгляд Машари, проронила женщина. В связи с таким способом общения с миром, возникла еще одна легенда про леди Машари. Или она общается со своей спутницей телепатически (кто-то заикнулся о Силе, и в тот день некий лейтенант в отставке по фамилии Мералк вернулся с разряженным бластером и грустно развел руками на робкий вопрос Грема, почему нельзя было просто заплатить ему денег), или она немая, и есть какая-то система символов, чтобы никто это не узнал.
- Благодарю, леди, - рассыпался в комплиментах хозяин гостиницы. И не отстал, пока леди и ее спутница не шагнули в отведенные им воистину царские покои. Когда хозяин втолковал, что пока его гостьи ничего не желают, и вышел за дверь, леди Машари раздраженно щелкнула пальцами.
- Вот идиотство! – заявила она грубо. – Я уже устала строить из себя лапочку!
- Тише! – шикнула на нее вторая. – Тут тоже могут быть камеры. А ты не разговариваешь, забыла?
- Я же не немая по сценарию, - возразила Машари, яростно вцепляясь ногтями в голову. Проклятые вживленные волосы чесались.
- Но ты не должна ругаться всякими словами…
- Идиотство – это не всякое слово. Это очень конкретное слово. И вообще, ты кто, командир? Служанка?
- Ситх его знает, кто я, - ответила командир. – Я тут вкалываю, вот что. Я вкалываю, а ты хлопаешь ресницами и томно смотришь в потолок.
- Ну да, а на любовном фронте вкалывать мне, - вздохнула Дарети. – Почему бы Ксизору не влюбиться в тебя?
- Потому что ты по сценарию красавица, а я – нет.
- То есть, в жизни я страшная? – обиделась Дарети-Машари. – Спасибо, Линь. Знаешь, как успокоить, - она проковыляла к креслу и плюхнулась на него совсем не аристократично. – Проклятые шмотки! Я даже в простыне смотрелась бы лучше.
- Шанс походить в простыне у тебя еще будет, - хихикнула Линь. – У нас вообще-то серьезное дело.
- Да, помню… В лучших традициях повстанцев… Помню, командир. Я хорошо выучила сценарий. Кстати, а по сценарию я могу шмалять Силой?
- Не знаю, - покачала головой Линь. – Как к этому отнесется Лорд Вейдер?
- Лорд Вейдер в курсе, - вздохнула Дарети. – Это было единственным поводом первый раз в своей долгой жизни напиться. Так бы до меня никогда не дошло.
- То есть, он знает? – переспросила Линтау, устраиваясь на ковре.
- Линь, знаешь, есть такая фраза… Если ты не умеешь думать, то на какой хрен тебе голова?
- Обижаешь своего командира…
- Учу свою служанку, - покачала Дарети пальцем с длинным острым красным ногтем. – Думаешь, сложно, глядя на меня, - она развела руки, - понять, что я умею пускать молнии?
- Ну, ты выглядишь достаточно коварно для такого дела, - кивнула Линь.
- Ну так вот. Чем хуже тебя Дарт Вейдер?
- Ой, ты договоришься когда-нибудь, - вздохнула Линтау. – Даже повстанцы отзываются о нем более уважительно, чем ты.
- А ты слышала, как о нем отзываются повстанцы? – заинтересовалась ДИшка. – Как-нибудь расскажешь!
- Как-нибудь, - согласилась Линтау. – Когда ты вернешься от Ксизора.
- Ну это ты даешь, - фыркнула ДИшка. – А может, я не захочу от него возвращаться? Где еще найдешь такого зеленого богатого симпатягу?
- А что тебе важнее, чтобы зеленый, или чтобы богатый?
- Ну-у,… - задумалась ДИшка. – Зеленый.
- А-а… Тогда действительно, - усмехнулась Линь. – Кстати, ваше великолепие, леди Машари, вы не хотите принять ванну? В этих тряпках вы все перепотели уже сто раз.
- И правда, - вздохнула Дарети, принимаясь раскручивать торжественные шмотки, которые она должна носить "по сценарию". Фраза "по сценарию" вместо "по легенде" использовалось нарочно.
- А мне тебя еще и до ванны нести? – нахмурилась Линь. – Надо было сделать из Мералка твоего носильщика.
- Чтобы он меня еще и на руках таскал? Да если бы ко мне ручки протянул, я бы его… без всякой Силы… задушила бы! – завершила Машари криком из ванной, заглушая шум воды.

Мералк остался всячески наблюдать, чтобы шум вокруг прилета леди Машари не утихал. Периодически Машари даже появлялась на публике, молчаливо оглядывала журналистов, а ее спутница отвечала на все вопросы, начиная фразы с "Леди Машари думает…".
Мералк искренне считал, что это занятие – совершенно бессмысленное. Все дело держалось на каких-то соплях, честное слово. В одном каком-нибудь моменте оступиться – и лучше застрелиться, чем оказаться между разъяренным Ксизором и не менее разъяренным Вейдером.
Он всерьез боялся, что у них ничего не выйдет. Все было слишком надуманно. И потом, доверять дело ДИшке – это же с ума сойти. Даже операцию на Серене она не сумела достойно завершить. Чего уж говорить о такой ответственной работе, как попытка досадить Принцу Ксизору.
Мералк прятался в какой-то дыре, периодически вылезал, подогревал, с помощью Грема, слухи, и залезал обратно. Особых поводов радоваться или питать радужные надежды у него не было. Что-то ему постоянно не нравилось.
А вот Грем был спокоен. Причем, абсолютно спокоен. В гениальность ДИшки он верил свято, и ничто не могло поколебать эту веру. Гораздо больше его пугало, что они будут делать, если Ксизор все-таки не купится на Машари и не поедет обедать в Менараи.
Аргументировал он это просто: столько денег к ситхам протратили. Да уж, если дело только в деньгах…
Никакой связи с Дарети и Линтау пока не было. Ллойман играла себе недотрогу-леди, Линь говорила каменным голосом "Леди Машари то, леди Машари се", а они с Гремом вовсю корпели над самой черной работой.
Им обоим казалось, что они вполне заслужили удачу в этом деле.

Загвоздка была в том, что Дарети понятия не имела, что ей делать после того, как Ксизор на нее клюнет. Эта часть плана была поразительно непродуманна. В конце концов, они же решили делать все в лучших традициях ясно кого. А, следовательно, она должна была разобраться на месте.
Первое предположение: "шмалять Силой", пока не проснется весь Корускант. Нагло стырить все улики на Ксизора и сбежать, что-нибудь такое взорвав. Потом подкинуть информацию кому попало (Вейдеру, например) и надолго, даже, скорее всего, навсегда, скрыться, успев перечислить на какой-нибудь черный счет с десяток миллиардов кредитов Темного Принца. Жизнь будет у них веселая…
Линь не поддержала. Не сторонница она веселой жизни.
Второе предположение: пару раз встретиться с Ксизором просто так, а потом уже начать действовать тайно. Есть аргументы против: почему бы Ксизору их не раскусить? Почему это третий раз будет непременно в его замке? И почему это Машари не может надоесть Ксизору гораздо раньше третьего раза?
С главным аргументом против на все предположения (то есть, с Гури) решили тоже разбираться по ходу дела. Вернее, решил так лейтенант Мералк и нашептал на ухо Линь. Линь в коем-то веке с ним согласилась. И как-то их мало волновало, что все, что может сделать ДИшка с Гури, это хорошенько ее поджарить. Причем, явно не незаметно.
Третье предположение: не тянуть, а при первой же возможности перевернуть замок вверх тормашками и сбежать. Не то, и не другое. И вполне в духе повстанцев.
Просто идеально, со стороны Линь. Линь почему-то думала, что она разбирается в повстанцах лучше всего.
Дарети честно пыталась как-то "готовиться". Командир сказала: "готовься, завтра едем в Менараи", и она попыталась готовиться. Ну, напомадилась, завернулась, с помощью Линь, во множество тряпочек, это ясно. Но как готовиться к этому морально, она совершенно не подозревала.
- Перестань кусать губу, - ругалась Линь. – Ты еще волосы начни на себе рвать.
- Я переживаю, - обиделась ДИшка. – Я, как заправский повстанец, просто обязана переживать!
- Слушай, ты, повстанец, - взъярилась Жассин. – Спину выпрямить! Подбородок задрать! Глаза в потолок! И шагай! – она подтолкнула ее в спину. – Вот так ты мне нравишься гораздо больше, вполне сойдешь за исполнительного клона! Выдам тебе белый шлем с дырочками, будешь строить глазки Темному Принцу…. Ваше великолепие, леди Машари, - медовым голосом продолжила она, - соблаговолите пока сесть обратно. Мы ждем, когда нам подадут наш флаер.
- А у меня нет каких-нибудь врагов? – вдруг тоненьким голоском спросила Дарети. Линь выпучила глаза. – Ну, у любой высокопоставленной особы должен быть какой-нибудь враг. А вдруг, мой флаер попытаются сбить? Ах, я же не переживу! – ДИшка очень качественно изобразила обморок.
- Ну, ты мне еще истерику закати. Только бы в Менараи не ехать, да?
ДИшка приоткрыла один глаз:
- Какая же ты дура, командир. Я – изнеженное существо. А ты мне так отвечаешь! Ах, уберите ее от меня, - Дарети обратно зажмурилась.
- "Ах, уберите ее от меня!" – передразнила Линтау.
- Только песен про Имперскую Разведку не заводи. Хватит уже обижать нашу Разведку, - быстро очнулась ДИшка.
- О, я теперь знаю, чем тебя пронять, - Линь опять устроилась на ковер и состроила зверскую мину. – Итак, мы ждем флаер. Дарети, смотри в потолок!
- Я не хочу в потолок, - заканючила ДИшка. – Я не хочу в потолок… У-у, противная!

Какой-то нахал подскочил к ней, когда она уже садилась во флаер и попросил пару слов для какой-то там программы. Якобы, зрители очень желают услышать голос достопочтимой леди Машари. Леди Машари оторвала глаза от пустоты, посмотрела на нахала так, что у того затряслись поджилки, потом медленно-медленно подняла руку… Подскочила Линь, настойчиво засунула только что имевшую шанс хорошо повеселиться ДИшку во флаер, потом смерила взглядом нахала и медовым голосом произнесла:
- Леди Машари желала бы сделать вот так, - она вдруг с невероятной скоростью дважды врезала мужчине по щекам. Он покраснел и схватился за лицо, - но она не может и очень извиняется, - затем Линь поклонилась обалдевшему репортеру и сама забралась во флаер.
Леди Машари сдержанно хихикнула. Водитель флаера аж подпрыгнул от такой чести, которая ему оказана: услышать хоть какое-то проявление эмоций ее великолепия леди Машари. Машари действительно выглядела великолепно.
- Леди Машари желает узнать, почему мы не взлетаем? – мягко намекнула водителю, что он должен исполнять свои обязанности, Линтау.
- Простите, - пробормотал водитель, поднимая флаер.
Дарети откинулась назад и расслабленно закрыла глаза. О, нет, нет, нет…
"Чего ты боишься, дурная? – спросила она себя. – Кого? Ксизора? Упаси Сила бояться Ксизора. Он, конечно, существо страшное, но на твоей стороне большое преимущество даже перед Гури. А больше бояться и нечего. Тем более, ты ведь не сражаться с ним летишь, а спать. Получать удовольствие. Главное не потерять там голову и не проболтаться… А вдруг, Карлин уже сдалась? – мелькнула опасная мысль. – А вдруг, Ксизор все знает? Нет, он бы не позволил… Карлин бы тогда сказала, что я владею Силой… Ксизор бы не позволил сделать все это – он обязан печься о своей безопасности… Или нет? Или…"
Дарети уже очень давно не чувствовала себя такой взволнованной. С тех самых пор, как она научилась не скрывать свои эмоции, прошло не так много времени. Гораздо дольше она держала их в себе. Может быть, именно потому, что раньше она была воспитана так, что из ее эмоций были ярко выражены малое раздражение, сильное раздражение и гнев. Больше ничего… Теперь она больше не была Рашиль, она заставила себя забыть такую, какой была. И то, что сейчас ее била мелкая дрожь, не было странным. От выправки гвардейца мало что осталось.
Только тоска, наверное. Хотя, о чем тосковать? О Силе? Она осталась с ней. О служении Императору? Она служит, хотя и по-своему. О брошенном мече? А был ли выбор? Может быть, единственным, о чем тосковала Дарети, была смерть Рила. Он ее не так заслужил, как некоторые, получившие алый плащ.
Но это все – в прошлом. Нельзя забывать его, да, но иногда оно мешает смотреть на реальные события трезво.
"Чего я сейчас боюсь? – рассматривая острые ногти, размышляла ДИшка. – Того, что теперь – я не справлюсь. Но ведь все, что было со мной в моей прошлой жизни, со мной и сейчас. Ничего не изменилось, изменилась лишь моя сущность. И изменилась к лучшему, разве нет? Знай Линь или Грем хотя бы немножко о моем прошлом, об Йинчорре, об Алой Гвардии, могли бы мы так весело шутить в свободное время? Нет, конечно нет. Забывая Йинчорр, я становлюсь собой. Такой, какой я должна была стать, не будь Алой Гвардии… А в Алой Гвардии я никогда не побоялась бы какого-то там Принца Ксизора."
Линтау как-то серьезно посматривала на нее. О, если бы она хоть немножко знала! Она бы поняла, почему Дарети Ллойман не хотела встречаться с Дартом Вейдером! Она бы многое поняла!
Но, наверное, Лорд Вейдер прав: только она в состоянии справиться с этим делом. Как бы то ни было, как только она окажется в замке Темного Принца, она опять должна стать Рашиль. И она должна остаться ей до конца… Это – самое главное. Если она сдастся, хотя бы в мыслях, начнет рассуждать про себя на лирические темы – все, она проиграла.
А она должна выиграть эту битву. Причем, умирать после нее от меча Дарта Вейдера она не собирается.
Машари внимательно посмотрела на свою служанку. Та кивнула и обратилась к водителю:
- Леди Машари была бы рада, если бы мы полетели быстрее.
- Как скажете, - покладисто согласился водитель и прибавил газу. Машари тихонько улыбнулась.
Куда уж этой Гури справиться с Алой воительницей… Ей не удастся выручить своего хозяина на этот раз.

"Молнии – это не мой потолок", - сказала однажды Дарети Шиман.
Дело было на планетке… Линь не помнила, на какой планетке это было. Но Дарети точно так и сказала – предварительно подпалив с десяток повстанцев. Они вычислили базу, пресекли все виды связи ее с Альянсом, а пока дожидались кораблей, которые должны были разнести все на атомы, развлекались тем, что отлавливали паникующих повстанцев и убивали их. Убивали довольно быстро – беднягам и так недолго осталось мучиться, зачем быть слишком кровожадными.
В основном, они тренировались в меткой стрельбе. Она и Дарети – Карлин была советчиком командира той части флота, что была отправлена сюда, а Мералк висел на орбите, поджидая сигнал от своих напарниц. Грем болтался где-то на Корусканте – чего еще можно ожидать от него?
Линь кое-что новое тогда узнала о Дарети. Вернее, не совсем новое. О Силе ДИшки в Оп.Гр.№5 не знал только ленивый (а таких не было, все всегда вкалывали, по крайней мере, когда дело доходило до рапортов, от которых зависело повышение зарплаты). Но никто и никогда (даже Грем, судя по всему) не видел эту Силу "серьезно". На Корусканте Дарети вела себя тише воды, ниже травы, что понятно. А в других местах исключительно "ради шутки", могла повертеть в воздухе какую-нибудь вещь перед чьим-нибудь носом. Максимум – на расстоянии выдернуть у кого-нибудь из рук пушку. Но в тот раз Линь пораженно наблюдала за ветвистыми голубоватыми молниями. Молнии врезались в тела повстанцев, отталкивая и переворачивая их, и даже после смерти они продолжали конвульсивно дергаться.
- Печально, - говорила Дарети, после очередной молнии устало сползая под их маленький барьер, за которым они сидели. Линтау продолжала отстреливаться. – Печально, командир, - повторила она.
- Что именно? – Линь было не по себе от подобного могущества ее подчиненной, нахальной ДИшки и порой раззявы еще той.
- Что я с таким потенциалом прозябаю непонятно где.
- Не непонятно где. Ты служишь Империи.
- А мой дар Империи до фени, - возразила Дарети. – А я так хорошо могла бы послужить, будь у меня разрешение… Ведь еще решат, что я какой-нибудь отпрыск какого-нибудь мерзкого джедая, имевшего смелость выжить и научить меня. И что мне делать? – она потрясла в руке пушку. – Все это оружие – шутки, ха!
- По-моему, все в порядке, - заметила Линь. – Если бы тебе дали свободу, ты бы разбушевалась…
- Ха! – ответила ДИшка. – Конечно, я бы разбушевалась! – она вскочила на ноги и простерла обе руки к бегущему повстанцу. Его сбило молниями. – Думаешь – это предел моих сил? Э, нет! Молнии – это далеко не мой потолок!
- Что, ты еще чего-то можешь?
- Могу, - Дарети опустила взгляд на Линь. – Могу проникнуть в твой разум. Подчинить тебя могу, вот чего! – ДИшка рассмеялась, глядя на лицо своего командира. – Не бойся, я не буду на тебе экспериментировать. Смотри вон… Бежит, - она выскочила из-за укрытия. Повстанец, видимо, спешивший куда-то с донесением через опасное место, где засели в засаде имперские разведчики, опешил и замер.
Дарети повела рукой по воздуху. Линь даже затаила дыхание, наблюдая за ней. Повстанец мгновенно приобрел наитупейшее выражение лица.
- Какой ты лапочка, - пародируя Карлин, заговорила ДИшка. Карлин, обезоружив жертву, любила пуститься в какие-нибудь слащаво-лиричные разговоры. – Ты хочешь поднять свою пушку. Ну, поднимай, чего бросил-то? – бластер действительно выпал из руки повстанца. К удивлению Линь повстанец наклонился и поднял бластер с невнятными словами:
- Я хочу поднять свою пушку…
- Ну просто молодец! – притворно восхитилась Дарети. – Солнышко, а теперь ты хочешь сунуть дуло себе в рот и выстрелить.
- Я хочу сунуть дуло себе в рот,… - пустыми глазами смотрел в лицо Шиман повстанец. Линь откровенно стало жутко. Парень договорить не успел – выстрелил, и упал.
- Кошмарно, правда? – обернулась Дарети. – Но зато какой потенциал у меня! – она засмеялась. Появилась из-за угла группа людей. ДИшка, не отрывая взгляда от Линь, размеренно расстреляла их, не сходя с места. – Конечно, мне нельзя давать свободу… Я понимаю… Будь она у меня, чего бы я натворила… Страшно подумать.
- А что тебе мешает? – спросила Линтау. – Ну, в смысле… Что тебя держит?
- Я не хочу умирать, вот что, - серьезно ответила Дарети. – Свобода для меня будет непременно значить смерть. Да… А умирать я не хочу, - повторила Дарети и, одним прыжком перемахнув через барьер, плюхнулась рядом с Линь. – Пора уходить отсюда, командир. Пускай наш лейтенант приземляется. Скажи, мы его ждем недалеко, на заброшенной посадочной площадке.
- Так к ней еще надо пробиться, - заметила Жассин.
- Это что, проблема, командир? – поинтересовалась ДИшка, смеясь. – Или намек? – она заржала еще веселее. – Я устану, и внутрь корабля будешь меня на руках тащить. Думаешь, так легко?
- Нет, пробиваться мы будем старым способом: вот таким, - она похлопала по кобуре с запасным бластером.
- Ой, командир… А вы уверены, что не хотите пристрелить такое опасное существо, как я? – сделала "страшные" глаза Дарети.
- Встать! – скомандовала Линтау. – Развернуться и марш к кораблю. Я вызову Мералка и пойду за тобой. Прикроешь меня.
- Есть, командир! – хмыкнула Дарети…
Если после всего этого ДИшка не справится с каким-то там Ксизором… То кто же справится? Линь скосила глаза на разодетую леди Машари. Ну да, вон какое у нее спокойное лицо. Непременно справится.

Спасиба))))

*а смайл зловещий :}*